Есть по прежнему не хотелось, а после заправки и вовсе возникло
ощущение, будто наполнили не бак, а мой собственный желудок. В небесах
намечался вечер, но теперь я был почти у цели - оставалось не больше 10
км и, миновав указатель на комплекс баз отдыха, я остановился, заглушил
двигатель и достал телефон, чтобы провести разведку. Сохраняя в тайне
своё местонахождение, я спросил, чем занята любимая и какие её
ближайшие планы. Выяснилось, что любимая купается в море, у неё скоро
ужин, и она очень скучает. Пообещав скоро встретиться, я через 20 минут
был на территории комплекса и погрузился в курортную атмосферу. Нужную
базу нашёл быстро, а пока искал, вертел головой по сторонам и сквозь
очки наблюдал за отдыхающими. Большинство, глядя на меня, улыбались, а
по губам отчётливо читалось произносимое ими слово – «байкер», должно
быть это их так моя косуха веселила. Но добравшись до пляжа и сойдя,
наконец, с Giorno, я и сам почувствовал себя нелепо в своих доспехах,
когда мне на встречу стали попадаться отдыхающие в шлёпках и
купальниках. У меня возникло такое ощущение, будто я только что
вывалился из какой-то другой реальности, где холодно, не переставая
дует ветер, которого здесь нет и в помине, но он всё ещё эхом гудит в
ушах, а здесь лето, припекает солнышко, всё вокруг стоит на месте, и не
мелькает, лишь не надолго попав в поле зрения. Можно остановить свой
взгляд и увидеть детали. На позабывших земную твердь и онемевших ногах
я заковылял на пляж, но бродить в поисках своей Единственной по
прибрежному песку в таком виде было совершенно нелепо. Да и навьюченный
поклажей скутер не хотелось выпускать из поля зрения. Пришлось звонить
рассекречиваться:
- Ты сейчас где?
- На пляже, уже собираюсь.
- Справа или слева от здания с недостроенной крышей?
- …Я не поняла… ты что здесь?.. ты что приехал?
- Да, стою у входа на пляж.
- Поверить не могу, ты приехал ко мне!?
- Так где ты, справа или слева? – в ответ молчание, потом вдруг:
- …Я ТЕБЯ ВИЖУ!!!...
- …аллё… аллё…
Никогда не забуду бегущие ко мне стройные ноги в белой рубахе. В широко
раскинутых руках сумка, тапки, пляжный коврик. Её мокрые, пахнущие
морем волосы, глаза без всякой косметики, чуть солёные от морской воды
губы…
И ещё не забуду прозвучавшую фразу, когда я небрежно кивнул в сторону своего мотороллера – «ТЫ КУПИЛ НАМ СКУТЕР!!»
Сюрприз удался.
Жизнь на базе была подчинена строгому распорядку, поэтому, когда
обитатели дружно отправились на ужин, я тоже решил подкрепиться.
Правда, переполненный впечатлениями разум этот вопрос по-прежнему слабо
интересовал, зато тело употребляло пищу весьма увлеченно. Незначительно
уменьшив запасы провианта, я решил в спокойной обстановке заменить
лампочку в заднем фонаре и впервые подобрался к скутеру с отвёрткой.
Тут-то и обнаружилась бесполезность совершенной второпях покупки – не
совпадал цоколь. Понимая, что завтра ночной трассы мне не избежать, я
досадовал на свою непрозорливость, оставившую меня незащищённым с
неприкрытыми тылами в завтрашней битве. Оставалась надежда приобрести
подходящую по пути, в одном из крупных городов. Однако специально
тратить время на поиски я не собирался.
Я встал немного в
стороне, чтобы, наконец, немного полюбоваться своим приобретением.
Красавчик, с какой стороны ни глянь. Эти чудесные плавные линии, эти
округлые женственные бока, изящная сгорбленная спинка и восхитительный
рубин габарита в хромированной оправе. Широко открытый глаз круглой
фары – противоположность узким азиатским щёлкам прочих японцев. И
великолепное переднее крыло, его породистый профиль, намекающий на
знаменитых итальянских предшественников и старые дорожные мотоциклы.
Подумать только, что не так давно я терпеть не мог мотороллеры, в
особенности их горбатое заднее крыло, наполовину скрывающее колесо, и
объединённый в одно целое с фарой и спидометром руль, а теперь от этого
зрелища получаю эстетическое удовольствие. Что поделаешь – классика.
Хотя, я всё же думаю, заслуга в этом дизайнеров Хонды, сумевших найти
такие решения, что превзошли и современников Giorno – модели своих
конкурентов, и большинство старых железных уродцев, взяв у них только
самое лучшее. Пока облизывал скутер взглядом, заходя то с одного боку,
то с другого, услышал обрывок диалога, проходивших мимо строителей,
живущих и работающих здесь же: – О, что тут у нас? – заинтересовался
один из них, – Да катафалк… – одернул его другой, и они вошли в своё
помещение, откуда доносился тюремный шансон «за жизнь, типа». Такой
«интерес» к моему скутеру определённого контингента меня только
радовал, тем не менее, на ночь я оставил его под присмотр местной
охраны, среди автомобилей отдыхающих, обязавшись забрать в 6 утра.
Культурная программа в тот вечер была довольно насыщенной. Окончание
заезда отмечалось концертом самодеятельности и фейерверком у моря.
Общение и прогулки под луной позволили отойти ко сну лишь около часа
ночи, так что день получился очень длинным и содержательным. Подушки я
едва коснулся, а в следующее мгновение меня уже будили нежные руки - 5
часов утра.
Ночной сумрак только-только рассеялся. Нужно было
готовиться к отъезду. С трудом заставив себя принять вертикальное
положение, долго пытался промыть не разлипающиеся глаза. Без аппетита
проглотил завтрак и пошел забирать Giorno, чтобы вьючить его в дорогу.
В прохладной утренней дымке уже вовсю хлопали дверцами, загружая
автомобили, и прогревали двигатели, готовясь в дальнюю дорогу.
Большинство были с харьковскими номерами и, поскольку всем нам
предстояла одна дорога, я чувствовал причастность к большому миру
моторов, когда шёл по территории, нащупывая в кармане ключик. Паковался
я основательно, тщательно используя каждый сантиметр багажника. В
рюкзак на спину поместил только провиант, да лёгкие и необходимые под
рукой вещи. Одеяло, завёрнутое в полиэтиленовую плёнку, привязал на
полик. Всему нашлось свое место, но сборы, заваривание чая в термос,
погрузка, прощальное фото на память у моря, понемногу заняли уйму
времени, потому выехать удалось только около 9-ти. Единственная немного
прокатилась со мной, провожая, а потом ещё долго стояла у поворота,
постепенно исчезая в дрожащих зеркалах, - разлука это всегда грустно,
хотя и расставались мы всего на сутки. Вторую половину дня она
планировала провести гуляя по Одессе, а вечером её ждал поезд, который
я надеялся встретить в Харькове на следующее утро.
Let’s Rock –
можно было бы сказать здесь, однако рок-н-ролла не получилось, эта
поездка больше походила на длинный, медленный, вкусный, зависший на
одной “двухтактной” ноте блюз. Солнце, поднимаясь, всё больше согревало
воздух. Облака, декорациями развешенные над окрестными полями,
ухудшения погоды не предвещали. Ехалось уютно и комфортно. К сожалению,
вчерашняя прекрасная европейская дорога сегодня не имела продолжения,
превратившись в обычный шлях. Неровности, неощутимые для автомобильных
колес, от меня требовали внимания из-за непредсказуемой реакции на них
моего переднего колеса, да и жужжать предстояло долго, поэтому я
опасался слишком утомить моторчик, и мигание лампочки SPEED стало
психологическим барьером, который было трудно переступить. К тому же
мой многолетний велосипедный опыт приучил воспринимать мир на скорости
25 км/ч и теперь, без малейших физических усилий делая 35, я едва не
пищал от восторга, глядел по сторонам, любуясь пейзажами, и ликуя,
взлетал на холмы и подъемы, которые для велосипедиста были бы серьезным
препятствием. Зато в отличие от скутера, велосипедом управляешь, словно
острой бритвой рассекаешь дорожные неровности. Я раздумывал, не
проверить ли давление на какой-нибудь вулканизации, уж очень
подозрительным было вихляние руля, но вскоре в колесе появилось
ненавязчивое попискивание, которое становилось настойчивее и
интенсивнее, вынудившее, в конце концов, остановиться и изучить
проблему. Причиной всех неприятностей оказалась незатянутая гайка. Люфт
колеса по оси, без преувеличения, составлял около сантиметра. С
чувством не напрасно потраченных усилий я достал захваченные на всякий
случай ключи и с легкостью устранил неполадку.
В одном из своих
повествований Ричард Бах писал о том, что странствующие пилоты, да и
вообще авиаторы, встретившись в небесах, приветствовали друг друга,
покачивая крыльями. Дальнобойщики иногда здороваются, мигая левым
поворотником. Скутеристы просто бибикают при встрече, отмечая, таким
образом, свою принадлежность к особому сообществу. На самом деле, когда
едешь на двух колёсах и ощущаешь теплый ветер, а под тобой маленькое
послушное существо, которое чутко отзывается на легкое движение
пальцев, возникает такое чувство свободы и восторг от того, что это
происходит с тобой, но ни один человек, кого ты видишь вокруг, не
способен понять, что чувствуешь ты сидя в седле. И когда ты вдруг
видишь такого же как ты счастливца, палец сам тянется к кнопке, чтобы
крикнуть механическим голосом: - Как здорово, чувакъ, как хорошо! И он
в ответ: - А-Га… Сейчас, когда подобную технику покупают самые разные
люди, эта традиция, как в своё время традиция покачивать крыльями,
понемногу уходит в прошлое. Но в тот день каждый попавшийся на встречу
собрат, перебибикиваясь со мной, заставлял остро чувствовать немоту
моего Giorno. В ответ я только и мог, что кланяться, улыбаясь, мол:
спасибо, и вам доброго пути. А то ведь сочтут невежей. Каким жестом
объяснить, что у меня просто сигнал не работает?
Еду, слушая шум ветра в ушах, а сквозь него доносится жужжание движка,
на лоскутки разорванное набегающим потоком. Сидя в неподвижной позе на
непрекращающемся сквозняке, понемногу мёрзну, хотя «за бортом» тепло.
«Диван» у Giorno мягкий и комфортный, «салон» просторный и уютный, даже
крупному человеку не тесно, а уж для моей точки опоры можно найти не
мало комбинаций в сочетании с положением ног. Однако, примерно через
час, точка прекращает подачу сигналов в мозг, свидетельствующих о её
существовании. А ещё через какое то время организм, спохватившись,
начинает поиск незаконной автономии - незаметно исчезнувшей части,
потерявшей чувствительность, заставляя ёрзать на сиденье, внезапно
ставшим твердым и неудобным. К тому же пальцы на ручке газа немеют и
устают. Чтоб избежать подобных ощущений, а за одно следуя
рекомендациям, полученным при покупке, я решил останавливаться каждые
50 км по счетчику, остужать двигатель и самому согреваться на солнышке.
Проехав первые 50 так и поступил, но движок остыть не успел. Сидеть без
дела не хватило терпения. Размялся, ощутил тепло солнечных лучей и
снова в путь. Мой первый опыт общения со скутером прошедшей весной
приучил к тому, что Giorno моего друга нужно было долго уговаривать
киком, чтобы завести, и поэтому всякий раз, когда возникала
необходимость заводить собственный, я получал исключительное
удовольствие от его мгновенной реакции на первое же прикосновение.
От Коблево до Николаева примерно 80 км, и вскоре первый крупный город
встречал меня, расстелив перед гостем лиман, рассечённый дамбой,
похожей на торжественную ковровую дорожку. Над водой, в некоем подобии
шахматного порядка, расположились отдельные облака, а одно из них
развесило тёмный шлейф дождя, приближаясь к городу с другой стороны. Я
оценил представление, не заподозрив в нём начало партии, то ли в
небесные шашки, то ли в морской бой по клеточкам, с той лишь разницей,
что не должен был угодить в квадрат с дождевой тучей. Однако, в отличие
от шашек, имел право ходить не только по диагонали, но и прямо или даже
буквой "Г", если соответствующий зигзаг делала дорога. В тот момент
меня больше занимала цель – не запутаться в паутине улиц, поэтому я
внимательно следил за указателями. Город мне понравился. Малоэтажный, в
молодой летней зелени, засыпанный тополиными сережками, он показался
мне тихим и уютным, во многом благодаря упомянутому дождевому облаку,
которое, завесив край неба, создало ощущение задернутой занавески в
летний, солнечный полдень. Я был спокоен до тех пор, пока на указателях
значились две разные дороги, на Кривой Рог и Кировоград, но когда
остался один Кировоград, вспомнил свой одесский опыт, вернулся туда,
где в последний раз упоминались Кривой Рог и Новый Буг, оттуда поехал в
«правильном» направлении, и указатели исчезли совсем. Продираясь сквозь
сеть незнакомых улиц, угодил в край дождя. Крупные, сверкающие на
солнце капли в несколько секунд превратились в сплошную стену слепого
ливня, не продлившегося и минуты. Я успел спрятаться под раскидистой
кроной придорожного дерева, а следом за мной пристроился коллега на
Suzuki. Воспользовавшись ситуацией, я спросил, как выбраться на трассу
на Кривой Рог. Он начал было объяснять, куда спуститься и где свернуть,
но потом махнул рукой, и вскоре мы вместе мчались по переполненным
водой улицам. Презабавное ощущение ехать на мотороллере по лужам. Во
все стороны фонтан сверкающих брызг, под днищем шумит вода, урчит
движок. Будто на моторной лодке плывешь. Я, в сопровождении опытного
лоцмана, стараясь не отставать, рассекаю глубокие бурные ручьи,
собирающиеся на спусках в целые реки. На окраине мой проводник сказал
на прощанье несколько добрых слов и оставил меня в одиночестве. Около
часа прошло, прежде чем я выбрался на другой конец города. Впереди
поперёк трассы ползла синяя туча. Я решил дать ей возможность убраться
подальше и тем временем, в поисках лампочки, посетил придорожный
авторынок. Но цена у местного торговца оказалась грабительской и,
переждав ещё один короткий слепой дождь, я покинул Николаев.
На
прямой пустынной трассе, изредка обгоняемый машинами, я остался наедине
со своими мыслями. Время от времени, развлекая себя арифметическими
вычислениями, пытался рассчитать свою среднюю скорость. Здесь очень
кстати был бы такой полезный приборчик как велокомпьютер, жаль, что его
нельзя было установить на скутер без дополнительных конструкторских
решений. Но даже мои примерные расчеты пройденного расстояния и
прошедшего времени были довольно пессимистичны, впрочем, пока ещё я
отдавал предпочтение положительным мыслям. Стрелка индикатора уровня
топлива, заранее предупреждая о его иссякании, приблизилась к нулю,
пришло время задуматься о восполнении запасов, но все заправки будто
остались в Николаеве. Дорожное покрытие напоминало облезлую корку на
зажившей ссадине, но иногда попадались участки свежеуложенного
асфальта. Надеясь немного увеличить показатели средней скорости, на
этих отрезках я разгонялся до 50-55 км/ч. Но вой двигателя сквозь рев
ветра в ушах сильно меня тревожил и долго таким нагрузкам я скутер не
подвергал. Наконец в чистом поле возникла одинокая бензоколонка, и
Giorno напился под самое горлышко. Теперь пришла пора подкрепиться и
мне. Пожужжав ещё немного, мы свернули на просёлочную дорогу в яблочный
сад и, удалившись подальше от трассы, расположились под деревом. Giorno
затих. Только стрекот кузнечиков и шорох ветерка в листве. Ни души.
Лишь время от времени шум проносящихся в стороне машин. Да ещё
брошенная кем-то неподалёку в траве пластиковая бутылка коробилась,
нагреваемая солнцем, и пугала меня громко щёлкая в тишине. Пообедав
яйцом вкрутую да парой картофелин и запив всё это горячим чаем с
печеньем, удовлетворённый, я облокотился на яблоньку и отдохнул в
полуденной тишине. Двигатель тем временем совсем остыл и когда наступил
момент насладиться его безотказным стартом, Giorno взбунтовался. «Я не
понял, сколько можно! Вчера весь день жужжал, сегодня! Ни конца, ни
края не видно! Да меня на родине таким нагрузкам в жизни никто не
подвергал, а тут оседлал, едет и едет – едет и едет! Как будто я турер
какой, или круизер… И что это за бензин такой!» Тишина стала вдруг
унылой, превратившись в пустоту. До дома ещё так далеко. Ухо, мимо
воли, прислушалось к далёкому КамАЗу… рано ещё о таком думать. Пришлось
вспомнить свой весенний опыт уговоров. Минут за пять договорились и
поехали, но неприятный осадок остался.
– Вот ты, значит, как. К
тебе со всей душой, с заботой чтоб не устал, а ты вот так. Всё, никаких
больше привалов! Останавливаемся теперь только по крайней нужде, мне в
посадках, тебе на заправках.
«Раскомандовался. Твоё дело рулить, а я решу ехать дальше или нет».
– Ну, и что я с тобой делать буду, если ты встанешь? Ты не велосипед –
в поезд с тобой не пустят. А попутка неизвестно во сколько обойдется.
Может дешевле будет бросить тебя на обочине…
Дальше ехали какое-то время молча.
«А тебя бросали когда-нибудь? Вот так живешь, живешь и однажды вдруг
оказываешься не модным и не нужным. Или в боку прихватит, пустяк
какой-нибудь, а тебя на свалку… Потом без разбору и уважения, как скот,
в ящик железный и на чужбину… сам видел, сколько нас таких… От одного,
вот, поворотник на память остался.»
– Не бойся, мы теперь
вместе. От того, что считается модным, у меня обычно возникает чувство
лёгкой тошноты, от самого слова придурковатостью какой-то веет. Модно –
значит так, как у всех, а тебя считать модным мало кому придёт в
голову. Так что не стану я тебя менять ни на какой другой, а ежели
заболит что, вылечим. Здесь не Япония, здесь всё чинят. Обязательно сам
научусь тебе, в случае чего, правильно помощь оказывать. Приедем, я
тебе бортовой компьютер поставлю. Как видишь, ты попал в хорошие руки,
но нам сейчас только домой добраться бы без приключений.
На
разноцветной карте мой путь поделён приметными кружками-вешками:
Николаев, Кривой Рог, Днепропетровск, а между ними, вешками поменьше:
Баштанка, Новый Буг. И расстояния между ними не больше чем пресловутые
два пальца, вместе сжатые. Перепрыгнул от одного к другому, раз – два и
дома. Но на деле всё не так оказалось. Видел на обочине людей. То ли
автобус ждали, то ли попутку. Успел заметить, каким взглядом они меня
проводили. Нет, не восхищённым – вот едет человек на чудесном
собственном мотороллере, а мы стоим тут на солнцепёке, ждем. Во взгляде
их явно читалось – куда ж ты, дурачёк, едешь, ума у тебя нет. Часа
через два понял почему. Вперед далеко и назад не близко. Вокруг только
черные перепаханные пустые поля и мертвые вороны по дороге разбросаны.
Десятки, если не сотни. Одни уже давно в скелеты превратились, другие
блестящей смолью пера на ветру подрагивают. Грустное зрелище. Машины
мчатся, а птицы стаями низко перелетают с поля на поле, или медленно и
тяжело поднимаются в воздух с обочины. Не люблю автомобили. Мчатся во
весь опор. Ничего кроме самих себя и себе подобных не видят. Ни зверей,
ни птиц, ни пешеходов и двухколёсные тоже часто выпадают из их поля
зрения. Закупорились в своих коробчёнках, ни ветра, ни солнца не
чувствуют. Встречные водители смотрят на меня сквозь стекла, я на них
сквозь очки. Еду в ожидании хоть какой-нибудь дорожной информации. Вот,
наконец, указатель, ан нет, не Баштанка, деревня какая-то придорожная.
Прошил её насквозь, под праздными взглядами местных жителей, беседующих
у своих дворов. И снова жду. Снова указатель, но снова мимо. Три или
четыре деревни, не обозначенных на моей карте, дарили надежду и
разочарование. Баштанка постепенно стала превращаться в некое
абстрактное понятие, наподобие линии горизонта. Она, вроде, где-то
есть, но до неё никогда не доехать, как ни старайся. И ни одной
заправки всё это время. Аж жутко становится, когда думаю, что было бы,
если бы не та одинокая бензоколонка в полях. Только теперь стали
вырисовываться реальные масштабы моего предприятия - ведь это только
вторая вешка… После нескольких однообразных часов без остановки
хотелось хоть какой-нибудь смены пейзажа, но дорога всё катилась и
катилась, ничего с собой не принося. Наконец развилка, уводящая
грузовой транспорт в объезд городка, оживила мой путь. Помня о своих
блужданиях в Одессе и Николаеве, я остановился решить, не оставить ли
Баштанку в стороне, но надоевшее однообразие не оставило сомнений. Да и
опасения оказались напрасными. Баштанка закончилась, едва успев
начаться. Вдохновлённый победой, опровергающей аксиому, что линию
горизонта нельзя пересечь, и используя силу инерции, я ринулся на штурм
Нового Буга. Солнышко пригревало, давая возможность двигаться без
остановок на сугрев, но при этом я сильно боялся перегреть двигатель,
поэтому мигание лампочки воспринимал буквально и держал ограниченную ею
скорость. В небе, по прежнему, ползли облака. Одно из них обрушилось
коротким слепым дождём, успевшим, правда, прекратиться, пока я
прицеливался под каким деревом спрятаться. На подъезде к Новому Бугу
миновал засаду ГАИ и, увидев встречного мотоциклиста, поморгал ему
фарой, предупреждая. В благодарность он поднял навстречу ладонь, а я
получил удовольствие, оттого, что всё-таки, использовал то ружьё,
которое повесил на стену в первом акте. После Нового Буга, взяв курс на
Кривой Рог, сделал, наконец, остановку в придорожной посадке, перевести
дух. Включил телефон и вышел на связь, узнав заодно время, поскольку
других часов, кроме тех, что в телефоне, у меня не было. День уже давно
перевалил свой экватор, и вместе с солнцем, понемногу, стало угасать и
моё настроение. Но после стольких часов одиночества, родной голос дал
хороший заряд оптимизма, который я использовал для преодоления участка
пути с прескверным покрытием. Короста, местами напоминающая асфальт, не
давала возможности ехать даже 30 км/ч, и я, уподобившись фрау Бенц в её
первом в истории человечества путешествии с помощью двигателя
внутреннего сгорания, полз со скоростью 25 км/ч. Разумеется, это сильно
замедлило мой, и без того неспешный полёт. Солнце всё чаще стало
прятаться за облаками, легкая белая вата которых посерела и отяжелела.
Стало прохладно. Небо как-то быстро потемнело, и отовсюду из
придорожной травы и кустов пополз неуютный сумрак. Настроение вместе со
стрелкой топливомера снова поползло к нулю. До сих пор я ещё не
добрался до половины пути, и вечер на трассе погрузил меня в уныние.
Мысли о том, что я взялся за дело, которое мне оказалось не под силу,
отягчили сознание. Но именно в этом и был смысл путешествия не из дома,
а домой. У меня был только один путь, и ни свернуть, ни сойти с него я
не мог. Когда-то, путешествуя автостопом, я несколько раз бросал
начатую затею, не выдержав именно эту смертную вечернюю тоску, которая
охватывает меня всякий раз, как только вечер застанет где-нибудь вдали
от дома, усугубленную, к тому же, постоянным: “не подвезёте?” – будто
милостыню просишь. Однако эти неудачные попытки не угасили желание
однажды всё-таки выйти на трассу, но не в качестве попрошайки, а
хозяина двух колёс, чтобы крепко взять дорогу обеими руками за руль и
мчаться, мужественно подставив лицо ветру. На деле же я уже не знал,
какое ещё придумать положение для онемевших, слабеющих пальцев,
сжимающих рукоятку газа, а слово "мчаться" вообще звучало бы насмешкой
над уставшим горемыкой, сгорбившимся от ветра на горбатом мотороллере.
Я до последнего не снимал тёмные очки, считая их единственной защитой
для глаз, но настал момент, когда они стали совершенно не уместны и их
пришлось снять. О ЧУДО! Облака вдруг стали белыми, легкими и пушистыми,
небо голубым, а мир вокруг светлым и радостным. Я оглянулся и увидел,
что Солнцу до горизонта ещё падать и падать. И даже ветер стал как
будто намного теплее. В детстве мне нравилось видеть как меняется мир
вокруг, если смотреть на него сквозь цветные стёклышки. Как синее
делает его холодным и унылым, красное – мрачным и угрожающим, и всегда
восхищался, как жёлтое превращает любой, самый противный пасмурный день
в яркий и солнечный. Стекла моих очков имели серо-синий оттенок, и я,
привыкнув к ним за целый день, поддался на их враньё из-за того, что не
имел перед глазами часов, а находясь в безвременье мог ориентироваться
только на то, что видел. Вообще всякая цифирь в подобном путешествии
имеет большое значение. На одометр я смотрел едва ли не столько же,
сколько на дорогу, сверяя по нему показания топливомера и дорожных
указателей, отсчитывая, сколько осталось до следующей заправки или
очередной вехи.
Разоблачив подлый заговор и запихав очки
поглубже в карман я задумался, чем защититься от пылюки. На эту роль
прекрасно подошёл козырёк бейсболки. При соблюдении правильного угла
наклона он отсекал поток ветра от глаз, прижимая при этом кепку к
голове, как спойлер. Нужно было только следить за встречными фурами,
удар воздушной волны от которых мог опрокинуть не только кепку, но и
меня целиком. Правда, иногда, обгоняющий грузовик поднимал такое облако
пыли, что ехать можно было лишь плотно закрыв глаза, оставляя только
крошечную щёлочку для визуального контроля над ситуацией. У одного
обогнавшего меня КамАЗа сзади промеж фар была приметная надпись, не то
Барон, не то Князь. Обошёл он меня и умчался вдаль. Через некоторое
время вижу, стоит в расширителе на обочине. Когда ближе подъехал,
оглянулся на кабину хозяина посмотреть – какой такой князь, – а у него
шторки задернуты. Я позавидовал. Человек на собственной кровати
путешествует, устал на дорогу смотреть – лег, отдохнул. Проведя столько
времени в пути, я стал чувствовать симпатию ко всем, кто так же как я
провёл не один час за рулём. Мне даже показалось, что между водителями
на трассе есть какое-то взаимное уважение и поддержка, которые напрочь
исчезали в больших городах. А быть может, это лишь моё обострённое
восприятие принимало обычную осторожность водил, аккуратно и терпеливо
объезжавших меня на узких участках не требуя, чтоб я убрался с дороги,
за некую общность людей, по разным причинам оказавшихся в одинаковых
условиях как, например, пассажиры одного вагона. Во всяком случае, я
хорошо прочувствовал, что такое 200 километров в пути.
Целый день проведённый в обществе Giorno поселил во мне уверенность,
что мне достался отличный скутер, а Солнышко, наклоняясь всё ниже,
нашёптывало отчётливее и слышнее, что лампочка SPEED вовсе не догма, и
стрелка спидометра всё чаще стала робко касаться цифры 40. До темноты
оставалось не меньше четырех часов. Но сама ночь меня не пугала.
Единственное, чего очень не хотелось – угодить под одно из облаков, не
выдержавших своей тяжкой ноши и волокущих теперь по самой земле тёмные
плащи, орошая, то здесь – то там, окрестные поля. Издали они выглядели
неповоротливыми и совсем не пугали, но ветер время от времени приносил
свежий запах дождя. Тогда я с беспокойством взирал на небеса и пытался
определить направление, в каком ползли ближайшие ко мне вражьи
формирования. По счастью ряды чёрных шашек на небесной доске были не
плотны, и мне без труда удавалось проскользнуть.
По мере
приближения к большому городу уменьшался обзор. Бескрайние поля
сменились густой посадкой, и скоро я уже не мог контролировать
дислокацию противника. Сильно увеличилась интенсивность трафика. Фуры
шли одна за другой и среди них, на подходе к Кривому Рогу, меня снова
обошёл старый знакомый КамАЗ с отдохнувшим водителем. Первую
появившуюся заправку на окраине города я пропустил. Хотя необходимость
заправиться давно назрела, но АЗС находилась на левой стороне дороги, и
мне не захотелось дожидаться возможности повернуть через интенсивные
попутный и встречный потоки машин. Решил потерпеть до следующей и, не
теряя времени, искать таксиста или дальнобойщика, кто бы подсказал, как
проехать не заблудившись. Вижу, стоит "мой" КамАЗ, и из него спускается
водитель – молодой парень с приятным добрым лицом. Я к нему. Он
улыбнулся как старому знакомому, видать и я ему тоже примелькался.
Номера его грузовика были не криворожские, но он подробно объяснил куда
ехать и где свернуть. На вопрос “Как выбраться на Днепропетровск?”,
протянул: “ма-ала-адец!” – Как много было в одном этом слове: и
удивление, и восхищение, и поддержка человека, который знает, что такое
дорога и способен понять чувства странника...– Эх, да что нам
Днепропетровск… Из пассажирской дверцы выбралась подруга. Понятно
теперь отчего посреди дороги у мужчины может случиться внезапный
приступ отдыха. А вот в моём организме все процессы стали подчинены
лишь одной цели, даже необходимость в еде отошла на самый дальний план
и совершенно не ощущалась. Гораздо важнее было вовремя наполнить бак.
На редких коротких остановках я съедал одно - два печенья, запивая
газировкой, но и то, скорее для того, чтобы не находиться в
бездействии. Однообразность пути и постоянные повторения схожих
элементов – деревьев, столбов, знаков за прошедшие часы стали
напоминать великолепный дорожный симулятор с роскошной 3D графикой,
первоклассной динамикой и неплохим AI участвующих персонажей. Используя
воображение можно было ещё дорисовать в углу экрана разноцветную шкалу,
отображающую уровень настроения, скажем, от максимально возможного –
фиолетового, до критически низкого – красного. Начало игры
предполагало наличие некоторого количества условных очков, под
названием гривны, которые можно было обменять на бензин и всё
необходимое для успешного прохождения миссий, а так же на условные
пункты другого рода, под названием пища, которые, в свою очередь, могли
влиять на изменения цвета шкалы настроения и здоровья. Хотя прошедшие
дни показали, что "разработчики", по всей вероятности, не уделили этой
части должного внимания, поскольку наличие или отсутствие этой величины
на геймплей влияния почти не оказывали. Зато уровни были проработаны
великолепно. Как это бывает в любой компьютерной игре, они усложнялись
по мере их прохождения и таили разнообразные ловушки и сюрпризы,
затрудняющие продвижение к цели. Я как раз подбирался к завершению
очередного этапа, который должен был закончиться проездом через Кривой
Рог, и получил возможность по достоинству оценить фантазию и труд
"разработчиков", подготовивших эффектную и совершенно неожиданную
ловушку. Скрыв с помощью ландшафта горизонт, они возле самой дороги
спрятали такого монстра, что моего пера едва ли хватит, чтобы всё
описать. Его черная косматая спина внезапно появилась над деревьями. Он
был настолько ужасен и огромен, что даже сам не сумел сразу разглядеть
крошечную чёрно-красную букашечку на шоссе. Но когда я выехал на
открытое место, образованное перекрёстком, и остановился на светофоре,
он напал стремительно и, в буквальном смысле, молниеносно, обрушившись
сплошным ливнем. За мгновенье асфальт стал мокрым, а ещё через секунду
в воздух взметнулись фонтанчики от шлёпающихся в лужи капель размером с
виноградину, сделавшие перекрёсток похожим на большую серебристую
щётку. Все мои показатели стремительно поползли вниз. Однако, по
законам жанра, где-то поблизости должна была быть устроена потайная
дверца, переход в другое измерение, спасительная брешь или какой-то
способ, позволяющий игроку сохранить как можно больше имеющихся
ресурсов и не растратить всё в одно мгновение, не смотря на гибельную
силу нападающего монстра. В моём случае это оказалась старая железная
автобусная остановка, расположенная в ста метрах за перекрёстком.
Добраться до неё мешал красный сигнал светофора и поперечный поток
машин, но одежда быстро намокала, не оставляя возможности ждать смены
сигнала. Выбрав безопасный момент, я ринулся к спасению, разбрызгивая
вмиг образовавшиеся лужи. Совершенно ошеломлённый внезапностью атаки, я
едва успел с разгона спрятаться под жестяную крышу, как на неё с небес
рухнул такой гром, что голова моя, как перевернувшаяся крышка чайника,
провалилась в плечи, а мощные низкочастотные вибрации раската
срезонировали прямо в животе. Если бы не отсутствие аппетита в этот
день, быть бы тогда серьёзному конфузу. Я оглянулся и увидел, что там,
где проехал несколько минут назад, прямо по земле ползёт кошмарная
синяя туча, утопив всё в непроглядной мгле, ежесекундно сверкая во все
стороны жуткими, причудливыми, ослепительными молниями. Такую картину
обычно рисуют режиссеры фантастических фильмов про апокалипсис и
глобальные космические катастрофы. Взирая на это светопреставление из
безопасного укрытия, я преисполнился неописуемым восторгом. Во-первых
потому, что возможность наблюдать воочию такое грандиозное великолепие
выпадает не часто, во-вторых от осознания того, какой неприятности мне
посчастливилось избежать, и ещё потому, что над моей головой висел
только самый кончик распростёртого крыла этого гигантского страшилища,
а дальше впереди чистое небо и яркие солнечные лучи. Оставалось только
дождаться, пока оно уберётся пугать других странников, полюбоваться
спектаклем и подсчитать, тем временем, потери. Они оказались мизерными:
слегка намокшие джинсы, - сущие пустяки в масштабе развернувшейся
стихии, а кожаный “бронник” вовсе не утратил ни единого пункта, с
успехом отразив нападение. Воспользовавшись паузой, я дал отдых себе и
Giorno, хлебнул газировки, наблюдая действо в небесах, включил телефон.
Единственная моя в Одессе уже села в поезд, там у них тоже шёл дождь, и
мне, при взгляде вокруг, казалось, что туча эта в одночасье накрыла
весь мой пройденный путь. Мимо, поднимая фонтаны брызг, промчался
знакомый КамАЗ, шевеля дворниками в пелене дождя. И снова был повод
позавидовать парню. Пауза затягивалась. Я ходил взад-вперёд по сухому
клочку остановки, слушая жестяную аритмию капель. Поминутно выставляя
лицо небу, контролировал движение облаков. Наконец дождь, уходя прочь,
стал понемногу стихать, а солнце медленно выворачивать из-за края тучи
лучи, заливая мокрые огороды густым жёлтым вечерним светом. Пришла пора
ехать дальше, но я задумался, как быть, - дорога напоминала реку, а
машины шли по ней как скоростные катера, хотя и стало их намного
меньше. Но одно дело вода с небес, и совсем другое тучи грязи, которыми
неизбежно обгадят ничего не соображающие тупоголовые "боты". На этот
чрезвычайный случай у меня был заготовлен бонус – дополнительная
защита, увеличивающая мощь брони до 200% - великолепный
водоотталкивающий дождевик с капюшоном. В нем я мало того, что стал
меньше чувствовать ветер, капюшон позволил его меньше слышать. Теперь
он не скользил прямо по ушным раковинам и не наполнял их непрерывным
гулом. От одного этого стало заметно теплее и уютнее. На передний план
вышла проблема – заправиться. Не выдержав неопределённости, я даже
обратился к первой попавшейся живой душе – встречному велосипедисту,
есть ли где поблизости заправка. У велосипедиста! Он пожал плечами в
ответ, да вроде была где-то. В самом деле, - была за первым поворотом.
Смыв струёй бензина и эту заботу, спросил дорогу у заправщика. Его
указания совпадали с указаниями дальнобойщика, но на развилке, где оба
сказали повернуть направо, дорожный указатель показывал влево. По уже
выработавшейся привычке я его проигнорировал. Окраины быстро
превратились в центр города. Едва почувствовав дезориентацию, я кинулся
к первому же таксисту за помощью. Тот, польщенный моим уважением его
профессионального знания города, с видимым удовольствием объяснил, как
ехать, подробно описав при этом, что я должен увидеть справа и слева по
пути. Я ехал по широкому проспекту, а вокруг текла вечерняя жизнь
далёкого незнакомого города. На просторных тротуарах гуляли молодые
мамы с колясками, пешеходы спешили домой, забегая по пути в магазины с
огромными витринами и с беспокойством поглядывали на небо, а у меня за
спиной, отражаясь в круглых зеркалах Giorno, чёрное небо, то и дело,
трескалось нитями молний, а ярко жёлтое впереди озаряло мой путь.
Постепенно высотные дома сменились столбами и проспект превратился в
широкую трассу. На стоянке дальнобойщиков в последний раз мелькнул,
ставший уже родным, КамАЗ. Его экипаж поливал друг другу из канистры на
руки, готовясь к вечерней трапезе. Город закончился, и я снова
загрустил. Душа рвалась из груди за каждой обгонявшей машиной с
харьковскими номерами, но понимая, что бренное тело не поспевает, с
тоской возвращалась. От этого дуло за шиворот и я зяб. Начался новый
уровень - “На Днепропетровск”, со своими сюрпризами и степенью
сложности. Как обычно в шутерах, спокойное начало – это, всего лишь,
лёгкая передышка перед очередной мясорубкой, а путь мне предстоял ещё
долгий, - примерно 350 километров. Если ехать без остановок, то ещё
оставался шанс утром успеть встретить поезд, как обещал. А пока пришла
пора подготовиться в ночь и, хотя бы для формальности, поесть. В
посадке я утеплился, надев под джинсы шерс
Источник: http://www.motodrive.com.ua |
