При въезде, на посту, маленький черненький пограничник попросил паспорт и изучил внимательно каждую страницу. С сердитой улыбкой показал, куда мне дальше идти. А идти мне надо было в большое и длинное здание белого цвета, внутри которого очень много окошечек. Ну я и сунулся в одно из них. Там мне сказали, что я должен идти «туда» за визой, а я не понимаю – куда «туда». Ну, меня за руку взяли и повели (очень хорошая уловка, когда не знаешь языка). Заводят меня в кабинет, и там за столом сидит двойник Саддама Хусейна, кстати, там они на него все похожи (среднего роста, среднего телосложения, черный и с густыми усами). Этот «Саддамчик» любезно предложил мне присесть и подождать. Напротив меня сидело два не местных парня, на вид лет двадцати, с босыми ногами и в давно не стираной одежде. Закончив вразумительную беседу с этими двумя «дезертирами», усатый начальник переключился на меня, не понижая при этом тона. Взяв в руки мой паспорт, он начал объяснять мне, что для въезда в Сирию мне нужна виза. Я с ним согласился и за тридцать баксов мне поставили печать в паспорте. На выходе из здания меня догнал мужчина, по виду не сирийского происхождения, и на чистом английском начал мне рассказывать, что мне нужно получить «триптих». Опять «триптих»... И он за небольшое вознаграждение готов мне помочь. Я согласился. Он взял мои документы и сказал идти за ним. Сначала мы подошли к обменному пункту, и мой помощник предложил мне поменять немножко денег. Я дал им пятьдесят «денег», в обмен они мне дали тоже много местных денег. Потом мы подбежали к нужному окошку, он отдал мои документы и отобрал из рук у меня немножко денег и отдал их в то же окошко. Там выписали какую-то бумажку и мы побежали уже в другое окошко, потом в третье, потом в четвертое, и так бегали до тех пор, пока у меня не закончились деньги. Подведя меня опять к обменному пункту, мой шустрый друг начал рассказывать, что мне надо поменять еще немного «денег». Но у меня не было желания ни деньги менять, ни бегать. Но он уверил меня, что надо еще совсем чуть-чуть. Поменяв еще пятьдесят долларов, я большую часть спрятал в карман. И тут я начал понимать, что силы меня покидают. Сильная слабость, насморк и жар. Я присел на скамейку, а мой любезный помощник куда-то убежал. А минут через двадцать я уже ехал по Сирии со всеми нужными для этого документами. Время около пяти дня, значит надо думать о ночлеге, да и подзаправиться не мешало бы. О, навстречу едут два бай… нет, два плотных сирийца в «арафатках», на «Минсках» китайского производства. О, еще и еще... Да тут одни байкеры! Подъехав к небольшому городишку, я не понял, в Сирии вообще лево- или правостороннее движение, казалось круговая клумба вообще мешает движению... Зато сигналы у них... Какие сигналы! «Пурчик с педалями», а сигнал, как у КамАЗа! Я остановился и немножко понаблюдал. Через несколько минут я понял, что движение у них тут «хаотически целенаправленное». Тронулся, посигналил и объехал клумбу с левой стороны. Оказывается, это очень удобно: ехать туда, куда тебе надо, да и еще кратчайшим путем. Подъехав к заправке, я вытянул оставшиеся деньги и понял, что могу залить сто литров бензина. В общем, литр у них стоит тридцать центов! Новость очень приятная. Вышел на основную дорогу, которая ведет прямо на Дамаск. Дорога неплохая, что-то типа «Киев-Одесса». Трасса очень оживленная, но она состоит из большой разновидности транспортных средств (начиная от мопеда и заканчивая навороченным джипом).
   Такого разношерстного скопления техники я еще нигде не видел! Еду быстро, надо искать ночлег. Взглядом фотографирую и откладываю в памяти быстро пролетающие пейзажи. Настроение подавленное и сильная слабость. Да и еще, вдобавок, пошел дождь. Увидев первый же отель, я за десять баксов устраиваюсь на ночлег, предварительно заглотнув пару таблеток от гриппа и запив «Фервексом». И моментально вырубаюсь под звуки сигналов проезжающих за окном маленьких двухтактных «фур». Утром я проснулся все под те же звуки. Состояние здоровья было просто убитое. Но я собрался с силами и вышел на улицу. Там стоял брошенный на всю ночь, перепуганный «Вулкан». Увидев меня, он завелся с полоборота, я тоже повеселел, и стал укладывать багаж. Подъехав к небольшой площади, в центре которой стоял полицейский на 750-ти кубовой «Хонде» годов моей бабушки, я спросил у него, как проехать на Дамаск. Полицейский мне объяснил. И уже через несколько кварталов я выехал на основную дорогу до Дамаска. Оставалось преодолеть двести километров. Мотор бурчит ровно и четко, вообще этот мотоцикл намного крепче меня, в прошлом году я на нем намотал не один десяток тысяч километров. Но за весь пробег я поменял шесть раз масло и фильтры, один раз передние колодки и комплект резины. Когда я был маленький, я спрашивал у отца: «Папа, какая самая лучшая машина в мире?», и он мне отвечал: «Сынок, когда то же самое спросили у Генри Форда, он ответил, что самый лучший автомобиль – новый». Но теперь я точно знаю, что если мой сын меня спросит, какой самый лучший мотоцикл в мире, то я ему отвечу: «Сынок, самый лучший мотоцикл в мире – это японский, и даже б/у». Не доезжая до Дамаска, я заехал на заправку (в Сирии их не так много, и какие-то они убогие на вид). Подсчитав свои сури (так они называют свои Фунты), я пришел к выводу, что могу съесть шаурму и залить полный бак бензина. Свои кровные баксы я в Сирии менять больше не хотел, карта «VISA» у меня была вообще на всякий случай, поэтому я быстро въехал в Дамаск, быстро заблудился, быстро выбрался из города с помощью трех полицейских, и очень быстро преодолел участок в семьдесят километров до сирийско-иорданской границы. Сирийскую границу я прошел быстро. На иорданской границе сильно голову не морочили, и всего за семьдесят баксов и полтора часа я понесся в сторону Аммана. Силы мои были на исходе, и я понимал, что болен, да притом очень сильно: сильное головокружение, жар и постоянное ощущение спущенного заднего колеса. При въезде в Амман я увидел стоящего таксиста, у которого и поинтересовался отелем, он попытался мне объяснить, но я понимал, что у меня нет сил блуждать. Таксист предложил провести меня до отеля за пятнадцать баксов, я дал десять, и мы поехали. Вел он меня медленно и аккуратно. В Иордании мотоциклы запрещены как вид, и поэтому я был интересен. В городе меня пропускали и рассматривали. Минут через пятнадцать мы добрались до отеля. Договорившись о ночлеге за тридцать баксов для меня и «Вулкана», и пожав руку таксисту, я удалился спать. Ночью мне снится сон: я дома, вокруг меня родные и друзья, лечат и о чем-то рассказывают. Мне на душе стало приятно и спокойно. Но в этот момент я просыпаюсь и вижу перед собой пустую темную чужую комнату. Инстинкт самосохранения и небольшая капля силы воли заставили меня судорожно искать в аптечке нужные лекарства. Утром проснулся часам к десяти и увидел, что за окном идет дождь. Сил у меня не хватало даже для того, чтобы встать с кровати. Пролежав еще час в кровати и, посоветовавшись сам с собой, я решил, что мне необходим отдых. Чуть позже я спустился на ресепшен и за двадцать баксов договорился остаться еще на одну ночь. Весь день и следующую ночь я провалялся в кровати. Утром проснулся в часов шесть утра от солнца, светящего мне прямо в глаз. Я выглянул в окно и увидел сухой асфальт и небо без единого облачка. Пора в путь! И вот я уже лечу на Акабу, и дорожный знак этому подтверждение. Каких-то триста километров, и я на Красном море. В Иордании сто американских долларов стоили семьдесят иорданских динар. За четыре динара я заливал полный бак бензина, а за один динар нормально обедал. Песок, пустыня, горы – примерно так можно описать дорогу от Аммана до Акабы. Перед въездом в Акабу блок-пост проверил документы, и я поинтересовался, как проехать в порт. Порт оказался примерно километрах в пяти от города, в сторону Саудовской Аравии. При въезде – опять проверка документов. Припарковав «Вулкан», я подошел к водителю очень старого легкового «Мерседеса», набитого бытовой техникой. Отвечая на мои вопросы, он рассказал, что в Египет идет два парома: один утром, другой вечером, тот, который отправляется в шесть часов вечера, приходит в Египет в три ночи. Стоимость билета с человека и автомобиля – сто двадцать долларов. Я пошел за билетом, там на кассе сидел пожилой мужчина я ему протянул паспорт, он его взял и посмотрел на меня. Он что-то пробурчал, я попытался объяснить, что мне нужен билет на паром, но он опять пробурчал что-то невнятное и бросил мне паспорт. Тогда я подошел к полицейскому и задал тот же вопрос: «Где я могу купить билет?». Полицейский подвел меня опять к кассе и, поговорив с кассиром, разъяснил мне, что билеты начнут продавать после прибытия. Выйдя на улицу, я понаблюдал, как какой-то араб, весь в белом и с белой котомкой, через которую просвечивался кухонный комбайн «Мулинекс», устраивался спать прямо на скамейке. Подойдя к мотоциклу, я достал из сумки большое красное яблоко, купленное еще в Аммане, и, усевшись на «Вулкане», начал обедать и размышлять: «Сто двадцать за паром, плюс примерно восемьдесят на Египетской таможне, плюс дорога до Каира, да плюс то же самое на обратную дорогу»... Время было около часа дня, жара невозможная, а я весь в коже. Подумав еще (а думаю я обычно недолго), я пришел к выводу: погода тут как в Египте, Красное море – так вот оно, да и Иорданию я толком не видел... Все, решено – сегодня ночую в Акабе, завтра еду на Петру, потом на Мертвое море, и домой.

   Приехав обратно в город, я быстро нашел за десять динар отель вместе с завтраком. Из окна номера было видно море. Я, конечно, переоделся и сразу отправился на пляж, откуда очень хорошо просматривается израильская Таба. На пляже ко мне подошел маленький мальчик и угостил меня конфеткой, и за это он стал требовать с меня один динар, да так настойчиво, что мне пришлось подарить ему использованную телефонную карточку. Придя в отель, я решил помыть «Вулкан», долить масло и подклеить задний кофр.

   При небольшом техосмотре я обнаружил, что на «Вулкане» не хватает двух болтов, которые крепят правую заднюю подножку и глушитель. Сами они выкрутиться не могли, значит, кто-то их выкрутил... Прогулявшись по городу, я нашел в одном из автомагазинов подходящие болты, заодно купил и пару сувениров для родственников. Зажать болты я не смог, так как такого шестигранного ключа у меня не было. Пришлось только слегка наживить. Наутро я двинулся в сторону Петры, и дорога вела меня через перевалы. Вообще дорога в Иорданских горах просто неописуема! Да и погода отличная, солнце и жара. К обеду я уже стоял у входа в Петру. Стоимость билета для студентов десять динар, и для всех остальных – двадцать один динар.
   Студента из меня не получилось, поэтому пришлось «как все». Очень много туристов из Европы. Сразу после входа меня окружили многочисленные извозчики на колясках, лошадях, ишаках, верблюдах. Ведут себя громко, но не очень назойливо. Возгласы подвезти меня я слышал не одну сотню раз. А зачем? Пройти пешком надо совсем недалеко, более того, дорога идет по великолепной трещине в скале, вернее, не трещине, а по дну сухой реки, длина которой чуть больше километра. Неожиданно трещина заканчивается и появляется огромная усыпальница, которая почему-то называется казной. А пройдя еще немного, я попал в мир усыпальниц – их там много десятков, они вырезаны в разноцветном песчанике, а с правой стороны стоит амфитеатр. Завершив прогулку по достопримечательностям, я направился в сторону Мертвого моря. Наслаждаясь перевалами и узкими серпантинами, я прикатил в городишко под названием Аль Мазра, который лежал у самого Мертвого моря. Отель я выбрал опять первый попавшийся. Назвать его отелем было очень трудно, я бы, конечно, переименовал его в «приют для туземцев», ну да ладно, за три динара в целях экономии можно и переночевать. Тем более, что моего «Вулкана» посадили на цепь, и сам директор обещал его стеречь. Рядышком была небольшая забегаловка, там лежали на витрине всякие фрукты, ну и я, не выдержав голода, решил съесть понравившиеся мне большое яблоко. Показал пальцем на него, продавец быстро схватил его и также быстро всунул мое целое красивое яблоко в соковыжималку и через мгновение подал мне сок в стакане со словами: «Один динар, сэр». Я с возмущением и обидой заплатил ему, и выпил сок. Утором, собравшись, я упаковал «Вулкан» и отвязал его с цепи. Включил зажигание и нажал на кнопку стартера, но тут вдруг он потух – ни одна кнопка не работает, ни одна лампочка не горит. Ну, я возьми его и спроси: «Ты что не заводишься, обиделся что ли, или как?». А он мне и говорит: «А ты как думал, великий мой хозяин или друг, как там тебя называть, я что тебе, собака, чтобы ты меня на цепь сажал? У меня характер и гордость присутствует, да и вообще, пускай собак Вулканами называют, а не Вулканов собаками». Мне пришлось, конечно, извиняться, ну и заодно, центральный предохранитель поменять.
   Перед тем, как попасть на Мертвое море, мне вместе с моим обиженным Вулканом пришлось преодолеть несколько крутых серпантинов, которые вели только вниз, и пару блокпостов, на которых очень внимательно проверяли документы. Выехав на дорогу вдоль Мертвого моря, и преодолев километров с пятьдесят, нашел пляж, правда, платный. Договорившись за охрану «Вулкана» (уже без цепи) я удалился на пляж. Вода была очень теплая, и очень соленая, плавать было практически невозможно, да и утонуть тоже – плотность воды такова, что треть тела находится над водой. Кстати, наш Куяльницкий лиман – пресный водоем по сравнению с Мертвым морем...

   Из Аммана я выбрался довольно быстро (слова «довольно» и «быстро» самые подходящие в этой фразе). К сирийской границе ехать около пятидесяти километров, но въезжать в Сирию сегодня не хочется, поэтому съезжаю в городок под названием Сакхра. Нахожу отель вдали от города, расположенный на красивейшей вершине. Настроение прекрасное, вид с горы – великолепный, если бы таким был мой каждый день... На этой ноте я и заснул. Утро я потратил на прохождение границы Иордании и Сирии. Опять заблудившись в Дамаске, я, набравшись сил и терпения, все-таки выбрался из города. Дорога несла меня домой. К вечеру я был уже на сирийско-турецкой границе, а сирийские таможенники оказались веселыми ребятами, предложив мне поменять мой «Вулкан» на их «Макаку»... Через минут пять заехал на турецкую таможню, картина страшная: освещение плохое, большая длинная колонна автомобилей и куча арабов, состоявшая из мужчин женщин и детей. Все почему-то шумят. Когда я подъехал к этой толпе поближе, то на какое-то мгновение они затихли, видимо, расматривали меня. На свой страх и риск я опять бросил «Вулкан» со всеми ценностями и направился в ближайшее хоть как-то светящееся помещение, где сидело два пограничника. Увидав меня, они взяли мой паспорт и предложили чай. Я, конечно, не отказался. Но дальше происходило совсем не то, чего я мог ожидать. Один из погранцов взял у меня техпаспорт на мотоцикл и начал что-то писать, а другой, предложив мне сигарету, начал расспрашивать откуда и куда я еду. Не успел я докурить сигарету, как мне вручили пропечатанный паспорт и «триптих». Объехав очередь, я, ошарашенный непонятными движениями, подъехал к выезду таможни, там меня остановили и попросили зайти в будочку, поставив еще какую-то печать на «триптих», и пожелали мне приятного пути. Я, ошарашенный такими событиями, уже ехал по Турции, не потратив ни одного доллара на таможне!
   Чем дальше я продвигаюсь на север, тем более прохладным становится воздух, но я об этом не думаю, так как желательно быть завтра в Стамбуле – вечером отходит паром. До Стамбула осталось тысяча километров, поэтому еду быстро. Заправляюсь, курю и лечу. Возле озера Туз начинает моросить дождь, темп падает, но я не сдаюсь и держу курс на Анкару. Возле Анкары дождь прекратился, но существенно похолодало. Я, высушенный летящими на встречу потоками ветра, любуюсь снежными вершинами гор, переливающимися под солнечными лучами, выскальзывающими из-под туч. Мой «Вулкан» постоянно прибавляет ход и мне приходится его контролировать, чтобы скорость не переваливала за сто сорок.
   Не доезжая до Стамбула километров двести пятьдесят, мы с «Вулканом» не заметили, как снежные вершины оказались на нашем уровне. Но, к нашему счастью, дорога пошла вниз и, к моему удивлению, потянула за собой снег. Вокруг дороги постепенно начало все белеть. Ну вот и долгожданный объезд, и узкая дорога опять тянется по серпантину вверх. С объезда на автобан я въехал, когда уже стемнело, а в Стамбул попал к двенадцати ночи.
   Около порта «Каракой» нашел отель. Последний мой день в Турции был солнечным и прекрасным. С предвкушением скорой встречи с родными и коллегами по работе, я купил билет на паром, приобрел сувениры для друзей, спортивный велосипед на день рождения сыну, все это привязал к «Вулкану» и потихоньку тронулся в порт. К вечеру паром уже уносил меня в родные края...

   С детства отец приучил меня к дороге, и это стало моей слабостью, которая заставляет меня жить от путешествия к путешествию. Я уже давно не могу представить свою жизнь без планов о будущей встрече с неизведанным для меня миром, и это заставляет меня идти по жизни вперед.